7. Материализм без сознания/идеального

И главным препятствием на пути нашего теоретического предприятия оказывается старый метафизический и механистический материализм, в который мы, если не будем строго придерживаться диалектического метода, рискуем впасть. Предположим, что материализм без идеального не тождественен материализму без диалектики, то есть метафизическому материализму. Но для того, чтобы сконструировать образ материи как субстанции всех вещей, одновременно тотальной и диалектически противоречивой и имманентной самой себе – то есть исключающей всякую потусторонность как в облике трансцендентности, так и трансцендентальности – необходимо установить те метафизические компоненты, которые были присущи старому материализму, и вместо них выявить истинные атрибуты материального бытия.

Первый недостаток старого метафизического материализма состоит в том, что действительность или материя берётся абстрактно, созерцательно, в качестве объектифицированного объекта. Здесь следует уточнить, что представление о том, будто объект есть нечто пассивное, и что он представляет собой противоположность активно действующему субъекту, происходит из поповско-идеалистической идеологии, в которой потусторонний бог творит объективную реальность «из ничего», так что свойство самобытия отрывается от материальной природы и приписывается небесному помещику-рабовладельцу. Происходит такое представление в сознании масс вследствие экономических противоречий деспотического способа производства, присущего сословно-классовым обществам, когда возможность принятия решений относительно производственной и общественной практики отчуждается от производственных коллективов в пользу помещиков, рабовладельцев и попов, равно как и при капитализме возможность управления производством отчуждена от наёмных рабочих в пользу финансовой олигархии и буржуазного государства. По этой же причине субъектививстский материализм раннего Маркса и Ильенкова носит женоненавистнический, мизогинический характер, так как десубъективация объекта, проводимая им, является идеологическим выражением бесправного и зависимого экономического положения женщин в деспотических и капиталистических обществах.

Второй недостаток старого метафизического материализма заключается в его репрезентативном характер, что по существу он размещает материю на уровне представления, а вовсе не бытия, независимого от какой бы то ни было репрезентации. Так, например, ленинское определение материи как "объективной действительности, данной нам в ощущениях", помещает нас вовне материи; игнорирует данность материи в логической, понятийной форме, независимой от какого бы то ни было ощущения; определяет материю через данность, в то время как большая часть материи нам в ощущениях не дана, и никогда не будет дана; оставляет баз ответа вопрос о том, что же такое материя как таковая, помимо ощущений и данности.

Третий недостаток старого метафизического материализма состоит в его морфегилической онтологии, то есть трактовке форм, в том числе субъектов, как первичных по отношению к содержанию, что является выражением господства буржуазии над пролетариатом. Подобная трактовка материи и социальных отношений получила распространение в среде пермских сектантов-подгузовцев, извращающих марксистское учение, провозглашающих себя идеальными учёными, не способными ошибаться (!), вследствие чего они отрицают эйнштейновскую теорию относительности в пользу давно опровергнутой теории эфира (!!), и домогаются у рабочих признания интеллигентской диктатуры над ними (!!!). Альтернативой подобным метафизическим бредням, закономерно переходящим в антинаучную бессмыслицу, сектантство и оппортунизм, является гиленергиая онтология, постулирующая единство материи и энергии как способности к самостоятельному, самопроизвольному движению вследствие разрешаемых противоречий. Социально-политическим выражением такого материализма стал итальянский операизм как учение о самоорганизации пролетариата и движение сознательных рабочих против диктатуры итальянской буржуазии и международного капитала.

Четвёртым недостатком старого метафизического материализма является его сведение объекта к чему-то единому, строго соответствующему нематериальной идее, какой её трактует субъект, одурманенный буржуазными идеологиями. Именно представление о единичности объектов, возникающее у представителей эксплуататорских классов вследствие оторванности их от материального производства, заставило Платона полагать, будто все вещи в мире существуют, приобщаясь к идее Единого, от которой происходят все остальные потусторонние сущности. Всякий грамотный рабочий, всякий сознательный инженер, имеющий дело с производством, самой своей деятельностью научен не считать вещи едиными, а множественными и составными, причём сама составленность их осуществляется сразу множеством способов. Следовательно, нет никакой необходимости предполагать наличие особых "идеальных" сущностей наряду с материальными множествами, если последние прекрасно объясняют порождение и существование всех действительных объектов этой бесконечной природы.

Именно вследствие оторванности бытия философов и учёных от материального производства в классовом обществе, в идеологическом режиме общественного производства имеет место объектификация объекта, тогда как в действительности всякий объект обладает активностью уже по факту своего существования в поле взаимодействия множества сил. Даже если мы возьмём какой-нибудь камень, который метафизикам и спиритуалистам представляется чем-то абсолютно безжизненным, неподвижным и пассивным – в рамках научного миропонимания мы должны признать, что он находится в поле взаимодействия гравитационного поля Земли, которому он сопротивляется, не разваливаясь на части и не растекаясь. Также он подвержен тепловой вибрации собственных частиц, которые желают оторваться от него и разлететься в мировом пространстве – однако тот удерживает их силой электростатического и химического сцепления. Точно так же он с силой удерживает свою целостность в потоках вещества, энергии и кодификации, проходящих по его поверхности или сквозь неё, являясь субъектом взаимодействия многих сил, и только грубый спиритуализм или метафизический, вульгарный материализм может полагать, будто никакая активность или же субъектность ему не присуща только по той причине, что он проявляется в сохранении некоего стабильного состояния. Если же мы встаём на позиции материализма диалектического, то нам следует признать активность всех объектов этой бесконечной природы, но также уметь объяснить источник этой активности. В старых советских учебниках по диалектическому материализму движение как атрибут материи берётся как данность, без объяснения и доказательства, то есть догматически. Такое положение дел никуда не годится, так как не будучи теоретически обоснованным, оно может быть поставлено под сомнение, будто движением обладает только та часть материи, которая нас окружает, а где-нибудь в другом месте материя может пребывать вечно неподвижной и неизменной. Доказывается же имманентность движения материи из признания противоречий между её различными элементами, противоречий прежде всего в энергетическом смысле, так что в различных частях материи возникают разности потенциалов, принуждающие потоки двигаться из областей избытка в области недостатка, тем самым без конца восстанавливая постоянно смещаемое равновесие между различными множествами объектов, так что вся природа оказывается насыщенной и пересыщенной избыточными потенциалами, стремящимися разрешиться в действиях и разрешающихся в них.