21. Онтогносеология и гносеонтология

Вывод, который мы можем сделать, прост: категория идеального, которой молодой Маркс, Эвальд Ильенков и ряд других марксистов обозначали сопряжение универсалий первого и третьего рода в производственной деятельности общества, является избыточной. Будучи принята, она ведёт к ряду метафизических и идеалистических выводов, в которых получается, что материальное бытие оказывается зависимым и определяется через воспринимающего его субъекта, что нелепо и противоречит основаниям диалектического материализма. Данная точка зрения может быть определена как гносео-онтологическая и исключена из теории диалектического материализма как ошибочная. 

7. Материализм без сознания/идеального

И главным препятствием на пути нашего теоретического предприятия оказывается старый метафизический и механистический материализм, в который мы, если не будем строго придерживаться диалектического метода, рискуем впасть. Предположим, что материализм без идеального не тождественен материализму без диалектики, то есть метафизическому материализму. Но для того, чтобы сконструировать образ материи как субстанции всех вещей, одновременно тотальной и диалектически противоречивой и имманентной самой себе – то есть исключающей всякую потусторонность как в облике трансцендентности, так и трансцендентальности – необходимо установить те метафизические компоненты, которые были присущи старому материализму, и вместо них выявить истинные атрибуты материального бытия.

6. Тело и индивидуация

Вторая грубая ошибка, которую Ильенков допускает в данном рассуждении, есть утверждание о том, будто люди являются «индивидами», то есть их физиологическое и социальное тела являются неразделимыми на составные части никакими силами, естественного или искусственного происхождения, что не соответствует действительности. Ведь человеческое тело, что физиологическое, что общественное, состоит из умопомрачительного множества элементов – одних только атомов в теле взрослого человека массой 70 кг содержится порядка 6,7∙10²⁷, не говоря уже о частицах меньшего порядка – и число всех возможных сечений одного лишь физиологического тела представляется значительно большим, чем число атомов в данной вселенной. Следовательно, определять человека, то есть совокупность общественного и физиологического тел как нечто «неделимое», столь же нелепо и антинаучно, как определять состояние вещества в Планковскую эпоху, достигавшее порядка 10³² К как «негорячее».

5. О всеобщем

Эти явные ошибки, допущенные молодым Марксом, вместо того, чтобы исправить их, Ильенков поднимает на знамя и провозглашает чем-то великим, смешивая их не с лучшими, а с худшими положениями гегелевской системы. Например, его статья «О всеобщем» носит явно номиналистический, гносео-онтологический уклон. Начинается она следующими словами: «Что такое «всеобщее»? Что надлежит понимать под этим словом, – дабы избежать разнобоя и взаимонепонимания хотя бы в ходе чтения ближайших абзацев? Буквально, по смыслу слова, всеобщее – общее всем. Всем – очевидно индивидам, в виде необозримого множества которых представляется на первый взгляд тот мир, внутри которого мы живем и о котором мы говорим. Но это, пожалуй, и все, что можно сказать о «всеобщем» бесспорного, всеми одинаково понимаемого.» 

4. Сущности, субъекты и объекты

В начале мы уже указали, что выдающиеся идеалисты прошлого понимали «идеальное» как некие сущности, и определяли их прежде всего через самодостаточное бытие, и лишь затем через отношения выражения или не-выражения. Так, например, в шестом тезисе о Фейербахе Маркс определяет человеческую сущность как «совокупность всех общественных отношений». Что значит, что совокупность всех общественных отношений является человеческой сущностью? Очевидно, что она является человеческой сущностью постольку, поскольку производит объекты, выражающие свойства этой сущности как своей производящей причины. Аналогично, если мы возьмём пример стола и его сущности, то окажется, что сущностью стола, его «идеальным» являются отношения по производству, распределению, присвоению и потреблению столов в том или ином обществе. Или, если мы возьмём в качестве примера ценообразование товаров, то увидим, что сущностью всякой цены является меновая стоимость, произведённая абстрактным трудом, тогда как сущностью вообще любой цены является товарная форма, благодаря которой цену получают объекты и качества, не являющиеся результатом абстрактного труда – например, честь или совесть известной категории граждан капиталистического общества. Пока что наши примеры не сильно отличаются от примеров, приводимых Ильенковым.

3. Сущности и осознания

Итак, мы пришли к промежуточному выводу: идеальное понималось великими идеалистами прошлого, прежде всего Платоном и Гегелем, прежде всего как сущности материальных объектов, и лишь во вторую очередь, как осознания этих потусторонних сущностей отдельными людьми или всем обществом в целом. Ильенков же трактует идеальное преимущественно во втором смысле, оставляя без внимания первичное значение. И поскольку всякий объект может быть взят со стороны его бытия, то есть онтологически, или со стороны нашего познания его, то есть гносеологически, то было бы справедливо назвать эти два способа трактовки природы идеального онто-гносеологическим и гносео-онтологическим, так как первый из них делает акцент на том, что идеальное есть некая объективная невещественная сущность, обладающая бытием и существованием, от которой являются производными реальные объекты – тогда как вторая, которую преимущественно имеет в виду Ильенков, делает акцент на общественном характере идеального, возникающем из познавательной и трудовой деятельности человеческого общества. Данный акцент, который Эвальд Васильевич вкладывает в понятие идеального, и который может нам показаться чем-то произвольным, в действительности имеет свои основания, в том числе и прежде всего в трудах первооткрывателей диалектического материализма на нашей планете – Карла Маркса и Фридриха Энгельса, а также выдающегося учёного, философа и политика, далеко продвинувшего их дело – Владимира Ильича Ленина.

2. Ильенковщина и идеализм-1

Из всех советских философов и марксистов Эвальд Васильевич Ильенков является одним из наиболее прославляемых – и не без основания. В центре его исследовательской работы лежит проблема так называемого «идеального», которую он, по мнению его сторонников, успешно разрешал в рамках, намеченных основателями марксистской варианты диалектического материализма. Тем не менее, было бы весьма полезным в отношении данной проблематики последовать методу Маркса, который, наследуя немецкой классической и вообще новоевропейской буржуазной философии, является в то же самое время критическим методом. Связь критического метода Маркса и его предполагаемого последователя Ильенкова с буржуазной философией Нового времени проявляется в данном контексте трижды – по форме, по содержанию и по предмету. Формально понятие метода отсылает к философии Рене Декарта, автора "Рассуждения о методе", отстаивавшего в своих текстах плохо прочитанную до сих пор философскую гипотезу субстанциального дуализма – тогда как содержательно проблема "идеального" отсылает к монистическому прочтению картезианского дуализма Спинозы, прочитываемого Ильенковым как материалистическое решение психофизиологической проблемы. Предметно понятие критики отсылает к немецкому прочтению французского Просвещения, начиная с трёх "Критик" Канта и далее к "мыслителям подозрения", Марксу, Ницше и Фрейду, вплоть до современной критической теории и деконструкции.