24. Философские концепты

Философский концепт с точки зрения делёзианской метафилософии можно определить как такой способ схватывания смыслового спектра, который позволяет производить новые концепты, некоторые из которых могут иметь применение в частных областях науки и техники, искусства, политики или самой философии, будь то конкретные области, такие как онтология, гносеология, этика или эстетика, или режимы функционирования, такие как созерцание, наблюдение, рефлексия или коммуникация. Исходя из этого можно сформулировать гипотезу о возможности измерения протяженённости теоретического и концептологического пространства наук и иных областей знания, в которых задействуются концепты и производные от них теории.

23. К вопросу о буржуазной лженауке

Проблема существования и классификации статуса буржуазных лженаук является, несмотря на неоднозначный статус в общественном сознании, равно как и в воображении бессознательной части научного сообщества, давно решенной в положительном ключе. Так как если мы признаём тот факт, что ради извлечения максимальных прибылей всякий последовательный капиталист готов на что угодно, то нет и не может быть ничего удивительного в том, что некоторые капиталисты и буржуазные учёные решаются на изобретение более или менее шарлатанских публикаций для того, чтобы прославиться и преумножить свои капиталы. Данная тенденция буржуазного способа производства особенно ярко проявляется в эпоху империализма, когда капитализм приобретает всё более ярко выраженный реакционный характер. Вместе с тем, наряду с намеренным шарлатанством сосуществует в тесной взаимосвязи с ним также бессознательный самообман, проистекающий из безграмотности в частных науках и их философском основании, также носящий в современном обществе ярко выраженный буржуазный характер.

16. О сегментации материалистической философии

Прежде всего философские мировоззрения делятся на две группы: агностицизм и различные формы гностицизма. Первый утверждает, будто мир непознаваем, а вторые говорят, что мир познаваем. Здесь сразу же видна противоречивость и непоследовательность агностиков, ведь когда они говорят, что “мир непознаваем” – то они тем самым уже утверждают, что познали мир, а именно его свойство “непознаваемости” – и тем самым противоречат сами себе. Ведь если бы мир был действительно непознаваем, то о нём вовсе ничего было бы нельзя узнать – даже то, как он выглядит. Но поскольку мы непрестанно ощущаем его вокруг себя, и знаем, что ощущаем – то уже из одного этого ясно, что мир вполне познаваем, а учение агностиков противоречиво с самого начала, и потому – ложно.

17. Имманентные пределы и бессознательное

Согласно учению диалектического материализма, данные виды отражения связаны с системой имманентных пределов (или полных тел, что суть одно и то же), задающих их в качестве своей функции на соответствующих этапах биологической эволюции, в пределах которых отражения материальных форм комбинируются сначала в недифференцированной целокупности живого биохимического тела, что представляет собой сущность раздражимости; затем отражения комбинируются в выделенной из тела недифференцированной структуре нейронной сети, что представляет собой сущность чувствительности; затем обработка отражений в нейронной сети смещается к дифференцированным её частям, образующим центральную нервную систему; и наконец, функция отражения экстернализуется во внешней отдельному физиологическому телу орудийной и языковой деятельности, подключая живой организм к неорганическому телу человека, имеющему общественный характер, что составляет сущность сознания как всецело общественного продукта.

18. Творчество и производство

В ходе рассмотрения данного процесса, мы не увидим ничего похожего на то, что разного рода путанники и идеалисты понимают под словом «творчество», то есть необусловленного производства каких бы то ни было новых форм материальной действительности из ничего, или из своей собственной головы, которая полагается оторванной от физиологического тела и социального контекста существования, коль скоро ей приписывается способность творить нечто новое безотносительно объективной реальности.

Теоремы детерриториализации

1 теорема. Мы никогда не детерриторизуемся в одиночку, но, по крайней мере, в двух терминах: рука — полезный объект, рот — грудь, лицо — пейзаж. И каждый из двух терминов ретерриторизуется на другом. Так что не надо смешивать ретерриторизацию с возвратом к примитивной или более древней территориальности — она с необходимостью подразумевает совокупность уловок, благодаря которым один элемент, сам детерриторизованный, служит новой территориальностью для другого, также утратившего собственную территориальность. Отсюда целая система горизонтальных и дополнительных ретерриторизаций — между рукой и инструментом, ртом и грудью, лицом и пейзажем. —

21. Онтогносеология и гносеонтология

Вывод, который мы можем сделать, прост: категория идеального, которой молодой Маркс, Эвальд Ильенков и ряд других марксистов обозначали сопряжение универсалий первого и третьего рода в производственной деятельности общества, является избыточной. Будучи принята, она ведёт к ряду метафизических и идеалистических выводов, в которых получается, что материальное бытие оказывается зависимым и определяется через воспринимающего его субъекта, что нелепо и противоречит основаниям диалектического материализма. Данная точка зрения может быть определена как гносео-онтологическая и исключена из теории диалектического материализма как ошибочная. 

20. Псевдопроблема Квалиа

Другая псевдопроблема, которой стремятся запутать себя и всех окружающих аналитические шарлатаны, называется «проблемой квалиа», причём эти самые «квалиа» называют любые специфические и осознаваемые восприятия, например цвета, удовольствия, звука, красивости и т.п., приписывая им абсолютную субъективность и качественное отличие от физических состояний головного мозга, сверхъестественным образом сопровождающих их переживание. Упоминавшийся выше Джон Сёрль дошёл в своих софистических рассуждениях об этой не существующей в действительности субстанции до такого фанатизма и воинствующего мракобесия, что провозгласил, будто сознание и квалиа суть одно и то же. Мы уже пояснили выше различие между сознанием, абсолютно несводимым к физиологическим процессам внутри головного мозга, которые лишь выражают те или иные общественные отношения, внешние по отношению к нему, и осознаванием как пониманием и пред-ставлением тех или иных процессов в ходе предметной деятельности человека, которые позитивисты считают самим сознанием, делая из нервной активности и вызываемых ею состояний фетиш, на который сами же потом и молятся, удивляясь тому, что все их моленья и камланья остаются безответными.

19. Псевдопроблема "Китайской комнаты"

Первая псевдопроблема носит наименование «Китайской комнаты», и была впервые сформулирована американским позитивистом Джоном Сёрлем с целью опровержения других, не менее схоластических рассуждений о природе сознания в области искусственного интеллекта. Содержание данной псевдопроблемы составляет следующий мысленный эксперимент: Джона Сёрля, не знающего китайский язык, некие злоумышленники посадили в комнату, в которой нет ничего, кроме ящиков с иероглифами и громадной книги, в которой даны инструкции, как и в каком порядке соединять таблички с иероглифами в ответ на те или иные их комбинации, которые китайцы (которых, вероятно, похитили те же злоумышленники), пишут на листах бумаги и отправляют в комнату к Сёрлю. Согласно теории последнего, если книга правил будет достаточно содержательной и подробной, то он сможет отвечать на вопросы, которые ему пишут китайцы иероглифами, в точности так же, как если бы он знал китайский язык, тогда как в действительности он не имеет ни малейшего представления о содержании как вопросов, так и ответов, которые он составляет по инструкции. Что, по его мнению, доказывает недостаточность теста Тьюринга для того, чтобы определить, есть ли сознание у вашего собеседника, если он является лишь компьютером, или нет.

15. Гипотеза Леонтьева vs дарвинизм

Суть его гипотезы состоит в следующем: когда в ходе движения материальной субстанции возникают первые примитивные живые организмы, молекулярные репликаторы, подверженные законам естественного отбора, то в такой системе начинают действовать силы эволюции, так что наибольшее распространение получают те формы молекулярных машин, которые в наибольшей степени способны удерживать себя в потоках вещества, энергии и кодификации, пронизывающих их внешнюю и внутреннюю среду. Поскольку множествам этих биологических машин присуща вариативность, то из множества возникающих комбинаций отбираются те, которые способны размножаться путём деления, и передавать приобретённые в ходе молекулярной химической сборки признаки в следующих поколениях. Далее, сами признаки, равно как и формы их отбора сами оказываются подвержены отбору, в результате чего в долгосрочной перспективе достигается всё большее многообразие всё более приспособленных к существованию жизненных форм, возникают новые экологические ниши, заполняющиеся новыми видами – и так вся биосфера эволюционирует до тех пор, пока в ней не скомбинируется ряд признаков, запускающих процесс антропосоциогенеза, который включает в себя следующие признаки:

14. Теория отражения

Принятие плоской онтологии, энергетически-насыщенной фрагментарности и её имманентных пределов в качестве существенной составляющей диалектического материализма позволяет, в частности, достичь лучшего понимания теории отражения, как в историческом, так и в онтологическом отношении, применительно к исторической смене ведущих типов отражения материальных форм, и в приложении к критике явления так называемого «творчества», сторонники которой утверждают, будто объекты сознания не только и не столько отражаются, сколько творятся сознанием, причём существенным является широкий разброс в философских основаниях, подводимых под данное обоснование – начиная с субъективного идеализма Фихте, объективного идеализма Шеллинга и абсолютного идеализма Гегеля, и заканчивая гносео-онтологическим извращением диалектического материализма у Ильенкова и его последователей а также смешением марксизма с позитивизмом у Богданова – не говоря уже о разнообразных позитивистских и феноменологических учениях, которые мне глубоко отратительны по причине крайней схоластичности, бессодержательности, бессвязности и пустословия, посредством которых идеологи империализма вводят в заблуждение самих себя и надеются ввести в заблуждение своих не сведущих в философии читателей. Теория отражения, как мы понимаем, исторически имела место не только в материалистических, но и в объективно-идеалистических философских системах, если в них содержались элементы дуализма – например, в платонизме, где есть представление о материи как мире чистого становления, в котором отражаются сверхъестественные небесные сущности-идеи. 

13. Пределы и беспредельное

Ведя речь о различных пределах, мы должны понимать, что и сами пределы имеют свои пределы, выход за которые ведёт к качественным изменениям в их природе, образуя то, что выдающийся идеалист-диалектик прошлого, Георг Вильгельм Фридрих Гегель определял как узловую линию отношений меры, вдоль которой движется по его ошибочному мнению Абсолютный Дух, а на самом деле – абсолютное бытие, то есть сама материальная субстанция. Общеизвестными являются качественные переходы между физической и химической, химической и биологической, биологической и социальной формами движения материи, принимающие форму снятия-сохранения противоречий – а также бесчисленное многообразие переходов в пределах этих форм. Вместе с тем, сообразно выше изложенным рассуждениям, мы не должны понимать сущность узловой линии отношений меры метафизически, повторяя вслед за Гегелем отнюдь не лучшие, а худшие моменты его системы, так как всякое отношение мер, будучи осуществлено как для-себя-бытие реальности объект-объектных отношений, само является трансверсальным, так что многообразные реальности, определённые отношениями мер, взаимодействуют друг с другом номадологически на плане имманенции всеобщего предела, как вложенные и пересекающиеся фигуры на плоскости, а не как оторванные друг от друга этажи пирамиды, уходящей вершиной в потусторонний мир. Система сопряжённых ТбО и абсолют в качестве их всеобщего предела – именно так и следует понимать природу в рамках современного диалектического материализма.

12. Психофизиологическая проблема

На этом основании мы можем умозаключить о надуманности психофизиологической проблемы в её позитивистской трактовке, когда физиологическому телу, вырыванному из общественной среды, приписывается способность самостоятельного мышления, и затем начинаются столь же схоластические, сколь и бесполезные мудрования о том, как понятийное мышление соотносится с электрохимическими реакциями головного мозга. И проблема не в том, что не нужно изучать физиологию головного мозга – а в том, что данный предмет исследования относится к области частной науки нейрофизиологии, а не к общефилософским проблемам. Поэтому критика Ильенковым некоторых психологов и философов-материалистов вульгарного толка представляется нам совершенно справедливой, а её пропаганда могла бы уберечь многих исследователей нейрофизиологии от бессмысленной траты времени и сил, к чему побуждают тех, кто им верит так называемые «аналитические философы», а в действительности – обыкновенные мошенники, попы позитивистского прихода, пропагандирующие идеологию покорности научного сообщества крупному финансовому капиталу и отвлекающие учёных, преподавателей и студентов от борьбы за коммунизм и от познания объективной реальности.

11. Окказионализм

Однако, неверно было бы полагать, будто все объекты взаимодействуют друг с другом непосредственно – такой подход является абстрактным, и он чреват тем самым фетишизмом, справедливой критике которого посвящено множество замечательных страниц марксистской классической литературы. Так, фетишисты в первичном смысле этого слова верят, будто вытесанный ими идол или какой-нибудь необычный камень, или сушёная мышь, обвязанная красной ленточкой – всё это есть непосредственные воплощения тех богов и духов, которым он молится, и что эти предметы и есть сами эти духи, которых в случае успеха можно «накормить», а в случае неисполнения требования – высечь розгами, обругать, запачкать, или наказать ещё каким-нибудь способом. Товарные фетишисты – то есть буржуазные экономисты вульгарного толка и все, кто им верит – проповедуют, будто стоимость и цена товара суть одно и то же, так что стоимость товара возникает в момент купли-продажи, а не в ходе его производства. Причём данное суеверие проповедуется буржуазными экономистами не просто так, а с умыслом оправдать тираническую диктатуру крупного финансового капитала и отвлечь интересующихся экономикой граждан от классовой борьбы против капитализма.

10. Пространство субъектации

Дело в том, что субъектность, снятая в движении разрешения объект-объектных противоречий и их многообразных энергетических потенциалов, не является в отличие от мнения метафизиков, непременно сосредоточенной в какой-то одной точке пространства – в частности, в физиологическом теле человека, как полагали грубые материалисты, или в какой-то призрачной «душе», о которой много, но всё равно попусту, баснословят спиритуалисты, моралисты и попы – а является распределённой как в пространстве, так и во времени, находя своё осуществление в попеременном действии множества сил на тот или иной объект, а лучше сказать, взаимодействии множества объектов друг на друга с силой сообразно присущим им качествам.

9. Насыщенность фрагментарности

Шестой недостаток старого метафизического материализма состоит в неумении соединить энергетическую насыщенность системы с её виртуальной фрагментарностью, каковая проблема была разрешена лишь во второй половине XX века выдающимися французскими философами-марксистами, Феликсом Гваттари и Жилем Делёзом в понятиях желающего производства и тела без органов. Здесь следует сказать, что не следует думать, будто желание в рамках диалектического материализма истолковывается ими как категория психологическая, а тело – как категория физиологическая, совсем наоборот. 

8. Плоскость онтологии и иерархия

Пятый недостаток старого метафизического материализма состоит в том, что структура материи понимается строго иерахизированно, что ведёт к редукционизму всякой сложности к совокупности элементов без учёта многообразия отношений между этими элементами и самим способом вычленения элементов из всякой целокупности, вытекающих в действительности из своеобразия самих отношений. Но предположение строгой иерахизии в структуре объект-объектных отношений противоречит реальности, так как объекты имеют тенденцию взаимодействовать друг с другом всеми способами, какими они только способны взаимодействовать, игнорируя иерархические уровни, если только это возможно. Например, вульгарный материалист-физиолог нам сказал бы, что человеческое тело состоит из систем органов, те – из органов, те из тканей, те из клеток, те из органелл, те из молекул, те из атомов и так далее, что объект всякого уровня состоит лишь из объектов непосредственно низлежащего, и более глубокие уровни могут на него воздействовать лишь опосредуясь по очереди каждым из промежуточных, а не напрямую. 

7. Материализм без сознания/идеального

И главным препятствием на пути нашего теоретического предприятия оказывается старый метафизический и механистический материализм, в который мы, если не будем строго придерживаться диалектического метода, рискуем впасть. Предположим, что материализм без идеального не тождественен материализму без диалектики, то есть метафизическому материализму. Но для того, чтобы сконструировать образ материи как субстанции всех вещей, одновременно тотальной и диалектически противоречивой и имманентной самой себе – то есть исключающей всякую потусторонность как в облике трансцендентности, так и трансцендентальности – необходимо установить те метафизические компоненты, которые были присущи старому материализму, и вместо них выявить истинные атрибуты материального бытия.

6. Тело и индивидуация

Вторая грубая ошибка, которую Ильенков допускает в данном рассуждении, есть утверждание о том, будто люди являются «индивидами», то есть их физиологическое и социальное тела являются неразделимыми на составные части никакими силами, естественного или искусственного происхождения, что не соответствует действительности. Ведь человеческое тело, что физиологическое, что общественное, состоит из умопомрачительного множества элементов – одних только атомов в теле взрослого человека массой 70 кг содержится порядка 6,7∙10²⁷, не говоря уже о частицах меньшего порядка – и число всех возможных сечений одного лишь физиологического тела представляется значительно большим, чем число атомов в данной вселенной. Следовательно, определять человека, то есть совокупность общественного и физиологического тел как нечто «неделимое», столь же нелепо и антинаучно, как определять состояние вещества в Планковскую эпоху, достигавшее порядка 10³² К как «негорячее».

5. О всеобщем

Эти явные ошибки, допущенные молодым Марксом, вместо того, чтобы исправить их, Ильенков поднимает на знамя и провозглашает чем-то великим, смешивая их не с лучшими, а с худшими положениями гегелевской системы. Например, его статья «О всеобщем» носит явно номиналистический, гносео-онтологический уклон. Начинается она следующими словами: «Что такое «всеобщее»? Что надлежит понимать под этим словом, – дабы избежать разнобоя и взаимонепонимания хотя бы в ходе чтения ближайших абзацев? Буквально, по смыслу слова, всеобщее – общее всем. Всем – очевидно индивидам, в виде необозримого множества которых представляется на первый взгляд тот мир, внутри которого мы живем и о котором мы говорим. Но это, пожалуй, и все, что можно сказать о «всеобщем» бесспорного, всеми одинаково понимаемого.» 

4. Сущности, субъекты и объекты

В начале мы уже указали, что выдающиеся идеалисты прошлого понимали «идеальное» как некие сущности, и определяли их прежде всего через самодостаточное бытие, и лишь затем через отношения выражения или не-выражения. Так, например, в шестом тезисе о Фейербахе Маркс определяет человеческую сущность как «совокупность всех общественных отношений». Что значит, что совокупность всех общественных отношений является человеческой сущностью? Очевидно, что она является человеческой сущностью постольку, поскольку производит объекты, выражающие свойства этой сущности как своей производящей причины. Аналогично, если мы возьмём пример стола и его сущности, то окажется, что сущностью стола, его «идеальным» являются отношения по производству, распределению, присвоению и потреблению столов в том или ином обществе. Или, если мы возьмём в качестве примера ценообразование товаров, то увидим, что сущностью всякой цены является меновая стоимость, произведённая абстрактным трудом, тогда как сущностью вообще любой цены является товарная форма, благодаря которой цену получают объекты и качества, не являющиеся результатом абстрактного труда – например, честь или совесть известной категории граждан капиталистического общества. Пока что наши примеры не сильно отличаются от примеров, приводимых Ильенковым.

3. Сущности и осознания

Итак, мы пришли к промежуточному выводу: идеальное понималось великими идеалистами прошлого, прежде всего Платоном и Гегелем, прежде всего как сущности материальных объектов, и лишь во вторую очередь, как осознания этих потусторонних сущностей отдельными людьми или всем обществом в целом. Ильенков же трактует идеальное преимущественно во втором смысле, оставляя без внимания первичное значение. И поскольку всякий объект может быть взят со стороны его бытия, то есть онтологически, или со стороны нашего познания его, то есть гносеологически, то было бы справедливо назвать эти два способа трактовки природы идеального онто-гносеологическим и гносео-онтологическим, так как первый из них делает акцент на том, что идеальное есть некая объективная невещественная сущность, обладающая бытием и существованием, от которой являются производными реальные объекты – тогда как вторая, которую преимущественно имеет в виду Ильенков, делает акцент на общественном характере идеального, возникающем из познавательной и трудовой деятельности человеческого общества. Данный акцент, который Эвальд Васильевич вкладывает в понятие идеального, и который может нам показаться чем-то произвольным, в действительности имеет свои основания, в том числе и прежде всего в трудах первооткрывателей диалектического материализма на нашей планете – Карла Маркса и Фридриха Энгельса, а также выдающегося учёного, философа и политика, далеко продвинувшего их дело – Владимира Ильича Ленина.

2. Ильенковщина и идеализм-1

Из всех советских философов и марксистов Эвальд Васильевич Ильенков является одним из наиболее прославляемых – и не без основания. В центре его исследовательской работы лежит проблема так называемого «идеального», которую он, по мнению его сторонников, успешно разрешал в рамках, намеченных основателями марксистской варианты диалектического материализма. Тем не менее, было бы весьма полезным в отношении данной проблематики последовать методу Маркса, который, наследуя немецкой классической и вообще новоевропейской буржуазной философии, является в то же самое время критическим методом. Связь критического метода Маркса и его предполагаемого последователя Ильенкова с буржуазной философией Нового времени проявляется в данном контексте трижды – по форме, по содержанию и по предмету. Формально понятие метода отсылает к философии Рене Декарта, автора "Рассуждения о методе", отстаивавшего в своих текстах плохо прочитанную до сих пор философскую гипотезу субстанциального дуализма – тогда как содержательно проблема "идеального" отсылает к монистическому прочтению картезианского дуализма Спинозы, прочитываемого Ильенковым как материалистическое решение психофизиологической проблемы. Предметно понятие критики отсылает к немецкому прочтению французского Просвещения, начиная с трёх "Критик" Канта и далее к "мыслителям подозрения", Марксу, Ницше и Фрейду, вплоть до современной критической теории и деконструкции.

1. Сознание как ложная идеология

Вся история марксизма может быть представлена как история теоретической и практической критики существующего мироустройства, наследуя в этом отношении, как было показано в первой части, идеалам Просвещения, противопоставляя деспотизму живое творчество масс, а суеверию – сознательность. В традиции Франкфуртской школы марксизм самоопределяется как критическая теория общества, противопоставляя себя позитивизму, предполагающему оправдание существующих порядков. И подобно тому как первое движение, предполагавшееся движением по направлению к коммунизму, вызвало непредвиденные затруднения, не разрешённые на должном теоретическом уровне до сих пор, также и сама марксистская теория в ходе своего развития вывела на свет изначально заложенные в ней просвещенческие установки, тормозящие дальнейшее продвижение в решении как конкретных теоретических проблем, так и методологии их разрешения. Тем не менее, напрашивающаяся метафора глаза, который не способен видеть себя непосредственно, нуждаясь для восприятия во внешней отражающей поверхности, с которым может быть сопоставлена теория, нуждающаяся таким образом в корректировке практикой либо внешней по отношению к ней теорией, при помощи которой ведётся рефлексия, представляется уже на интуитивном уровне наивной, поскольку задействует просвещенческий категориальный ряд, идущий от глаза к визуальному пространству мыслимого, в котором различаются освещённые и затемнённые области видимого – но также невидимая область, слепое пятно, расположенное на месте предполагаемого наблюдателя.

Кризис "Скепсиса"

Научно-просветительский журнал "Скепсис", основанный историком С.М.Соловьёвым и его товарищами, 18 мая 2018 года, спустя 15 лет после своего основания, вынужден был признать, что редакторы сами себя загнали в тупик, и неясно, как из этого тупика вылезать. Симптомы это были видны уже давно. А.Тарасов от них отошел, а опираться на Семёнова всерьёз невозможно. Начинается вопль о капитуляции следующими словами:

Конспектирование

Важнейшей темой для всякого марксиста, как начинающего, так и сколь угодно продвинутого, является систематическое ведение конспектов прочитанных книг. Многие товарищи делают выписки и записывают идеи на бумагу или в файл, не используя какие-то более отчётливые методы, не разрабатывая систему последующей организации выписок – по темам, по тегам, по авторам и так далее, чтобы при возрастании объёма материала с ним эффективно работать. При случайном конспектировании может стихийно складываться организация записей по времени, иногда по темам. Меня эта тема заинтересовала в том отношении, что марксистской и иной приличной литературы – море, и чтобы в нём не утонуть, надо выделять важное и как-то систематизировать. Как я понимаю, сходные задачи ставились в советское время по крайней мере в ТРИЗ и в ММК. Существовали ли какие-то методы проработки больших объёмов текста, составления архивов и продуктивной работы с ними у западных философов, это мне не известно. На вскидку я бы в чём-то подобном мог заподозрить Деррида - в силу его сильной текстуальной направленности и великой продуктивности.

Памяти Эдуарда Лимонова

Великий русский писатель Эдуард Лимонов

 De mortuis aut bene, aut nihil – О мёртвых (следует говорить) или хорошо, или никак — гласит древнеримский афоризм, исходно отсылавший вовсе не к почтению перед памятью умерших, и уж тем более не к актуальным концептам некрополитики, а к банальному страху перед призраками покойников, способных согласно магическим представлениям вредить здоровью и благополучию живых. Недавно преставившийся писатель и политик Эдуард Вениаминович Лимонов при жизни сочетал здоровое хамство ко всем своим врагам с некоторым мистическим уклоном, поэтому не будет большой погрешностью перед его памятью дать некоторую — читательскую и избирательскую оценку его литературному и политическому творчеству.

Жиль Делёз и конец классической марксистской философии

Евгений Коноплёв

Жиль Делёз и конец классической марксистской философии

Введение

           

 Как показывает исторический опыт, всякое событие общественной и внеобщественной природы является преходящим. Возникая в силу определённого стечения причин, оно проходит этапы своего развития и рано или поздно прекращается, оставляя после себя те или иные результаты, которые, в свою очередь, могут послужить дальнейшему движению эволюционного прогресса.

Натурфилософия в учении Делёза и Гваттари

Евгений Коноплёв

Натурфилософия в учении Ж.Делёза и Ф.Гваттари

Введение

            В контексте материалистического поворота в современной философии, уже выразившего себя в различных формах спекулятивного реализма Мейясу, объектно-ориентированной онтологии Хармана, а также систем таких философов как Брассье, Негарестани, Джонстона, Вульфендейла и других – равно как и дышащих им в спину “стариков” – Бадью, Жижека и Латура – представляется важным определить критерии ценности уже имеющихся философских текста для развития на их основе последующих концептуальных построений и их научных, политических и методологических инвестиций. Значимым фактором в этом отношении является концептуальная насыщенность и разнообразие категорий, работающих в текстах того или иного автора. В этом отношении число значимых авторов и их текстов в новоевропейской философии вообще, весьма невелико. Так, например, сопоставимое число философски отрефлексированных понятий в системах начиная с Гегеля, имеет место лишь у восьми групп авторов М.Хайдеггера, Ж.Лакана, тандема Делёз-Гваттари, в школах Альтюссера и Щедровицкого-старшего, у Ж.Деррида, А.Бадью и С.Жижека.

Евгений Коноплёв. Одиннадцать ошибок Джордана Питерсона

Весенние дебаты словенского философа-марксиста Славоя Жижека и канадского психолога-консерватора Джордана Питерсона о счастье, капитализме и марксизме, показали не только неспособность противников марксизма к содержательной критике, но и тупиковый характер избыточно утончённой деконструктивистской полемики с заведомо тенденциозным противником. Рассуждения Жижека, как и всегда, продемонстрировали его эрудицию и знание механизмов индивидуального бессознательного, оставив за бортом политэкономическую, историческую, текстуальную и рефлексивную аргументацию. В то же время Питерсон не стеснялся приписывать Марксу тезисы его оппонентов, например Прудона[1], а вечность капитализма и утопичность социализма доказывать беллетристикой Солженицына и Достоевского. При этом все, или почти все аргументы, которые Питерсон использует в своей полемике, легко обращаются в критику самого же капитализма.

Евгений Коноплёв. Тезисы о Михаиле Лифшице

Обращаясь к спектру вопросов марксистской ортодоксии и ортопраксии, нельзя пройти мимо творчества Михаила Лифшица – советского философа-марксиста, специалиста в области эстетики и материалистической диалектики, исследователя эстетических взглядов Маркса и Ленина, разработчика проблематик теории отражения, онтогносеологии и теории тождеств. Несомненным достоинством творчества Михаила Лифшица являются разносторонность поставленных им вопросов, их связность друг с другом и с основными направлениями марксистской мысли XX века, а также их архивная фиксированность как разнородных фрагментов, частичность и множественность которых оставляет пространство для дальнейшего развития и интерпретации. В этом отношении фрагментарность лифшицианских текстов очевидно противостоит попыткам критиков и сторонников Лифшица придать цельность, целостность его учению, соглашаясь или отвергая его в целом. Подобный метафизический "холизм", по существу является антидиалектическим отрицанием взглядов самого Михаила Лифшица, в частности его версии алеаторного материализма, альтернативной алеаторному материализму Луи Альтюссера и его учеников и единомышленников. Суть дела же заключается в том, чтобы принять фрагментарный характер лифшицианства, его диавокальный смысл, следуя одним фрагментам, комментируя другие, исправляя третьи, критикуя четвёртые, отлагая рассмотрение пятых до решения предыдущих, и так далее. Бесконечное запаздывание структуры текста, характерное для деконструкции само навязывается текстуальностью лифшицианского марксизма, которому мы должны следовать помимо мнений его единомышленников, учеников и даже самого автора, тем более что вопрос об авторской инстанции как предполагаемом источнике всех смыслов текста, давно решён материалистически в пользу самодостаточности текста как их автономного от авторского мнения источнике.